Несмотря на отговоры, собрался в обратный путь, но не через север, где еще лед не сошел, а югом, через Керчь и Белую Вежу, оставив часть людей и технику в Переяславле, куда пригнать десантный корабль будет легче, тем более, что как просохнет, они спустятся вниз за пороги. Посмотрел и на них. Не знаю, как летом, но весной они выглядят абсолютно страшными! Такая круговерть! Хорошо, что ни одного крупного судна здесь нет, а ладьи спокойно перетаскиваются по берегу. Но, ДнепроГЭС мне не построить! Даже и пытаться не буду! Ниже по течению Днепр как Днепр, есть правда, пара перекатов, но не чета порогам. Вышли в море, навестили Херсонес, Керчь, Белую Вежу и в мае пришли в Самару, но дела так и не позволили попасть домой, мои сами приехали.

Узнав, что я побывал в городе ее детства, моя княгинюшка тут же перебралась на борт «Свитяжа», в адмиральскую каюту со всем семейством, ведь он пойдет в самый лучший город на свете. Но технику, действительно, требовалось забрать плюс маячила одна идейка, которая сформировалась окончательно уже в Самаре. Способствовало этому два интересных обстоятельства, в том числе окончание строительства «Свитяжа-4» и законченное строительство шлюзов Волго-Донского канала, у которого не стало «переката» или «Катыни». Шесть тысяч гидростроителей рвались соорудить ничто подобное в другом месте, ибо заработали они на этом совсем неплохие деньги. Часть из них была венграми, тоже финно-угорским племенем, которые подключились к нашему Союзу, как только их избавили от дани каганату. «Белых хазар» здесь было довольно много. Места здесь не самые плохие в плане урожайности и скотоводства. Да и купцы подбрасывали немало за организацию переката. Канал, вместе с переброской стока четырех речек, был построен в рекордные сроки, но следовало учесть, что инструментом их снабжали в первоочередном порядке, и тягловой силой. У них столько лошадей отродясь не было. На самом канале остались работать только «грачи», это тотемный знак небольшого племени, отсюда и название реки появилось. Грачи птицы перелетные, но эти здесь прижились и теперь крепостицу строят каменную. Я их еще обучил проверять глубины на фарватере и веховать его. Подбросил цепи и глаголь-гаки для обвеховки. Жители левобережья Волги, булгары, в Союз не вошли, но прибрежные аулы за мзду малую и поставки ширпотреба, тоже стали держать лоцманов и путейщиков. В Самаре организовали производство ледовых буев, обладающих способностью оставаться на месте после ледохода.

В этот раз на Черное море мы перебрасывали целую флотилию из пяти «крупных» и целой своры мелких корабликов. Требовалось начать обживать благоприобретенные территории. Наиболее крупные роды кривичей, северян, мурян и вятичей весь излишек «ртов» сбросили на Волгу, Иссу и Тьмутаракань. Здесь следовало учитывать, что крупных войн на их территориях не было, даже набеги хазар прекратились, «Змей Горыныч»-засуха облетал княжество стороной, и за пять последних лет заметно увеличился прирост населения. Плюс набирал силу заводик во Владимире, а это, в первую очередь, новая сельскохозяйственная техника. Начало сокращаться количество необходимых в хозяйствах рук, то есть выросла производительность труда, вот и появились «свободные руки». Те же северяне, несмотря на перекрытый Днепр, организовали приобретение новой техники через радимичей и вятичей, и плевать хотели, что там воеводы думают. Дон и Северский Донец позволяли им свободно торговать с Владимиром. Они же «подбрасывали» львиную часть зерна, которое охотно скупали в Византии. Белая Вежа и Итиль, с их гарнизонами, не позволяли свободно совершать набеги. Встал вопрос и о строительстве Азова, Царицына и других волжских городов. А венгры поехали строить Волго-Балт по самому короткому пути через Андому – Кемское озеро – Ковжское озеро в Белое. Сам путь немного увеличивается, так как идет вокруг небольшого плоскогорья, где в наше время стоят пять шлюзов высотой 11–18 метров. Обходной путь будет иметь рукотворную часть длиной 1600 МЕТРОВ, и по той же реке Курдюг пойдет в Белое озеро. Амдому и остальные реки придется спрямлять, но по воде. Это немного проще. Есть надежда, что строители справятся, и волжский хлеб и соль пермяцкая попадет туда, куда надо. А в Кизеле есть уголь! Вот только там его девать некуда. А на Севере без него тоска! И вообще, экономическую революцию в Европе совершили именно каналы. А у меня есть шанс стать главным гидростроителем: паровой двигатель есть, с замкнутым циклом рабочего тела. Простой, надежный и безотказный. Металлический лист есть, зубчатые приводы строгать и фрезеровать умеем. Ведем исследования по сварке под флюсом, благо что флюорита имеем много. Даже что-то начало получаться. Сейчас бы с головой нырнуть в эти проблемы! Да грехи и огрехи не пускают! Поэтому и идем обратно на Днепр, забив боеприпасами один из десантных кораблей. Иначе мне кишки выпустят, потому, что наступил на хвост трем «мировым» религиям. А это мафия покруче «корсиканцев» или «сицилийцев»! И они, кроме силы, ничего не понимают.

Милаша появилась в родном городе с четырьмя детишками, и вся в соболях, и с мантией. Одна беда: ее там никто не узнал. В их доме проживало другое семейство. Отец утонул на порогах, как сказали одни, или ушел куда-то, сказали другие. За 16-ть или семнадцать лет слишком многое поменялось в городе, который был полностью обезлюжен. Ни одной подружки детства, лишь какая-то беззубая старуха, с громадным шрамом от удара саблей, признала Милашу Кожемятову. Мила отсыпала ей серебра мелкого, насупилась и поняла, что легко и счастливо отделалась. Никто из полона не вернулся. Пока возвращались на пороги, несколько раз тяжело вздыхала. Устроить праздник души и чествование ее успеха не получилось. Да я и не стремился к этому. Она – хорошая строгая мать и отличный шлифовальщик линз. Лучшие линзы – ее. Роль княгини? Да не ее это. Впрочем, в те времена женщины блистали только в Византии. Короли-язычники имели не менее трех жен, некоторые и больше. Короли-христиане запросто могли отправить супругу в монастырь или объявить ее ведьмой, и весь развод. Пермяки и прочие угры ограничивали себя в количестве жен только по достатку. За невест платили. Среди славян встречались и счастливые союзы двух, и частая смена жен, в зависимости от темперамента. Вопрос отрегулирован не был. Да и существовала еще одна серьезная проблема: родовспоможение было на абсолютно примитивном уровне. Родовая горячка уносила женщин не хуже чумы. Идиллические картины позднего феодализма, когда барыня рожает тяжело, а крестьянки в поле, продолжая жать хлеб, это сказки. Да, более физически развитая женщина рожает